Судьба — слово, не имеющее смысла, –
говаривал Наполеон I Бонапарт, –
оттого-то оно так и утешительно.
(А. И. Герцен о Наполеоне в книге
<<Кто виноват»?)

На столе, в ожиданье — перо и бумага.
Погруженный в раздумье, стою у стола.
Я — один из последних поэтов ГУЛАГа,
Что ушли, совершив все земные дела.
Я туда не спешу. А чего торопиться?
Я — не Блок. Я пока что не столь <<знаменит>>,
Как Шаламов Варлам или как Солженицын,
Либо те, что писали про лагерный быт.
Что ГУЛАГ — не курорт, и ежу это ясно.
Где банкует Косая, срывая свой куш.
Человек тем — ничто. Но ни это ужасно
Для попавших в «капкан» человеческих душ.
Что такое — ГУЛАГ, передать невозможно.
Что писали о нем, это все вроде так:
Кто-то врал — не со зла, хуже,
если — <<безбожно>>.
Только как же не прост настоящий ГУЛАГ.
Жизнь вообще — не подарок.
В тюрьме — однозначно.
Ну а коль «подфартило» и живи и смотри:
Говорят — там, где все до предела прозрачно,
Не мешало б побыть хоть бы годика с три.
Может быть! Только «десять,
не «три» – многовато;
Впрочем, Jedem das seine…
Почти как «судьба».
Но она не бессмысленна. Есть в ней, ребята,
Тайный смысл: превратить
гражданина в «раба».
Ю. Соловьев